ЭКСКУРСИЯ

В КРЫМ

13-30 iюня 1910 года.

 

 

Экскурсія, предпринятая воспитанницами гимназіи въ текущемъ году, является третьей по счету за все время существованія гимназіи. Мысль объ этой экскурсіи зародилась у насъ еще предъ Пасхой и была встрѣчена сочувственно гимназическимъ начальствомъ. Мы съ нетерпѣніемъ ожидали окончанія экзаменовъ, чтобы отдохнуть и собраться въ намѣченный заранѣе путь. Но выѣхать изъ Глухова намъ удалось только 13-го іюня Нашею отвѣтственною руководительницей была учительница Е.Е. Безрученко. Въ экскурсіи приняли участіе учительница Е.Ѳ. Стефановичъ и надзирательница М.А. Мечкова. Согласно марштруту мы отправились изъ Глухова по узко-колейной дорогѣ до ст. Ворожбы. Путь этотъ довольно живописный.

 

На станціи «Марково,» гдѣ поѣздъ стоялъ довольно долго, мы всѣ вышли изъ вагона и долго у пруда любовались потухающей зарей.

 

Часовъ въ 7 вечера у насъ была пересадка въ Ворожбѣ. Здѣсь особенно замѣтно было, какъ мы не привыкли путешествовать, да еще такой большой компаніей.

 

Какъ только остановился поѣздъ, началась суета невообразимая. Мы всѣ спѣшимъ, волнуемся. Кто-то позвалъ носильщиковъ, безъ которыхъ мы легко могли бы и обойтись. Наконецъ, мы въ вокзалѣ, гдѣ до отхода поѣзда успѣли и поужинать.

 

Часа черезъ 1 ½ мы снова въ дорогѣ.

 

Пробѣігаютъ станціи за станціями. Ночь наступаетъ. Мы укладываемся спать, а утромъ мы уже въ Харьковѣ. Нашъ поѣздъ на Севастополь былъ готовъ къ отходу и потому мы сейчасъ-же перешли въ него.

 

Харьковъ съ его мрачными огромными домами, виднѣвшимися вдали, съ закоптѣлыми трубами фабрикъ не произвелъ на насъ пріятнаго впечатлѣнія.

 

Съ нами въ одномъ вагонѣ ѣхали экскурсанты-реалисты изъ Вятки. Оказалось, что и они направлялись въ Севастополь. Въ два часа дня мы были на большой станціи «Лозовая». Благодаря тому, что эта станція является центромъ, гдѣ скрещивается нѣсколько дорогъ, она очень оживлена. Здѣсь много людей различныхъ національностей. Стоитъ необычайный гулъ. За этой станціей замѣчается уже начало степного пространства. Вотъ уже сплошная, выгорѣвшая отъ солнца, степь.

 

Всѣ дальнѣйшія станціи были небольшія и ничего интереснаго для насъ не представляли. Около 7 час. вечера мы были опять на станціи «Синельннково». Здѣсь много южанъ. Всюду слышался ихъ громкій гортанный говоръ. Ѣдемъ дальше. Широко растянулись необозримыя степи. Начинаетъ уже чувствоваться приближеніе къ югу. Въ воздухѣ потеплѣло. Небо ясное, голубое, совсѣмъ непохожее на наше. Мы рано легли спать, такъ какъ въ 2 часа ночи намъ предстояло увидѣть солончаки и часть Азовскаго моря.

 

Мы попросили кондуктора разбудить насъ около станціи Мелитополь, гдѣ начинается уже Таврическая губернія и гдѣ видно море. Около 2-хъ часовъ ночи зашелъ кондукторъ и разбудилъ одну изъ насъ. Вскорѣ мв всѣ проснулись и бросились к окнамъ.  

 

Сначала ничего не было видно. Въ окно глядѣло только темное небо. Но вотъ вдали что-то забѣлѣло, и скоро нашимъ глазамъ открылось огромное пространство воды, а нѣсколько времени спустя показались и солончаки, которые въ видѣ небольшихъ скалъ виднѣются у моря. Мы были нѣсколько разочарованы, такъ какъ ожидали чего-то болѣе грандіознаго. Скоро всѣ опять улеглись съ мыслью, что съ восходомъ солнца мы увидимъ другую природу.

 

Утромъ проснулись мы очень рано.

 

Солнце ярко сіяло и озаряло съ одной стороны поля, усѣянныя ярко-красными цвѣточками мака, съ другой, ярко-зеленые бугорки, на которыхъ прихотливо вьется виноградъ.

 

Одна картина смѣняетъ другую. Вотъ среди двухъ горъ въ долинѣ небольшое селеніе; дальше тянутся поля, луга. Люди, движущіеся тамъ, едва замѣтны. А вотъ потянулись, прихотливо раскинувшіеся на горкахъ сады съ деревьями, гнувшимися подъ тяжестью плодовъ. Все ярко, зелено; все блеститъ.

 

На каждой станціи уже масса татаръ, въ лица которыхъ мы внимательно всматриваемся. Они съ корзинками цвѣтовъ. Какія чудныя розы, магноліи!

 

Около 10 часовъ утра, когда мы подъѣзжали къ Симферополю, кондукторъ зажегъ свѣчи, такъ какъ скоро поѣздъ долженъ былъ войти въ тоннель. Но мы рѣшили не зажигать огня, находя, что такъ будетъ интереснѣе.

 

Поѣздъ быстро мчится впередъ. Вдругъ мы услышали какой-то шумъ, въ вагонѣ сдѣлалось совершенно темно.  

 

Мы всѣ замолкли. Но скоро блеснула полоса свѣта и черезъ нѣсколько минутъ поѣздъ, какъ бы вырвавшійся на волю, быстро оставилъ позади себя тоннель.

Мы все время у оконъ и на площадкахъ любуемся прекрасной, новой для насъ природой юга. Оживленно дѣлимся впечатлѣніями другъ съ другомъ, а также съ нашими сосѣдями - реалистами, съ которыми мы познакомились только къ концу пути.

 

Пріѣхали въ Симферополь. Поѣздъ стоялъ здѣсь долго. За Симферополемъ мы начали укладывать свои вещи. Утомленныя лица сразу, оживились при мысли, что скоро достигнемъ цѣли нашего путешествія. Всю дорогу мы видѣли яркую, богатую зелень и потому неудивительно то разочарованіе, которое овладѣло нами при видѣ Севастополя. Непривѣтливымъ показался онъ намъ со своими громадными домами. Гдѣ то зеленое царство которое рисовалось нашему воображенію при мысли о Крымѣ? Но зато безбрежное синее море, раскинувшееся внизу у города, да яркое, жгучее солнце говорятъ о югѣ. Мы отправили свои вещи въ женскую гимназію, гдѣ должны были остановиться, и сами направились туда же на конкѣ.

Гимназія - очень большое зданіе, на видъ такое же непривѣтливое, какъ и другіе Севастопольскіе дома. Помѣщеніе, предназначенное намъ, было еще занято другими экскурсантками, которыя собирались уѣзжать. Намъ довольно продолжительное время пришлось ждать, пока онѣ освободили комнату. Комната была большая и свѣтлая. Кроватей въ ней не было; нужно было спать на полу, но это насъ нисколько не безпокоило.  

 

Менѣе уставшія съ дороги отправились съ нашей руководительницей Е.Е. Безрученко заказывать обѣдъ. До обѣда оставалось еще часа два, такъ что можно было и погулять. Долго сидѣли мы на Приморскомъ бульварѣ, совершенно очарованныя красотой моря. Дорогой останавливались мы передъ памятникомъ Нахимову. Сильная, могучая фигура его стоитъ на высокомъ, красивомъ пьедесталѣ. На одной сторонѣ памятника помѣщены стихи графини Растопчиной:

 

«Двѣнадцать разъ луна мѣнялась,

Луна всходила въ небесахъ,

А все осада продалжалась,

И поле смерти расширялось

Въ облитыхъ кровью стѣнахъ».

 

Часовъ въ 6 вернулись мы домой. Всѣ успѣли отдохнуть, и мы поспѣшили въ ресторанъ, такъ какъ порядочно проголодались. Но оказалось, что намъ по какому-то недоразумѣнію обѣда не приготовили. Кое-какъ утоливъ свой голодъ, мы отправились слушать музыку въ Приморскій бульваръ, при чемъ городской голова намъ, какъ экскурсанткамъ, разрѣшилъ безплатныя входъ.

 

Садъ этотъ устроенъ очень хорошо. Особенную прелесть его составляетъ море, ударяющееся своими волнами о его уступы. Садъ ярко освѣщенъ; во всѣхъ уголкахъ его слышны мелодичные звуки симфоническаго оркестра. На морѣ темно, тихо... Оно живетъ другой жизнью, таинственной, чуждой намъ, но прекрасной, притягивающей насъ. Мы готовы были часами просиживать на берегу, чутко прислушиваться къ шуму морскихъ волнъ, не знающихъ никогда покоя...  

 

Поздно ночью возвратились мы домой, такъ какъ намъ жаль было разстатьчя с моремъ. Казалось, мы не уснемъ въ эту темную южную ночь. Но усталость взяла свое… Мы условились съ нашими новыми знакомыми - реалистами, которыхъ встрѣтили въ саду на музыкѣ - ѣхать на другой день вмѣстѣ осматривать раскопки древняго города Херсонеса. Утромъ, въ началѣ десятаго, мы были уже на „Графской пристани“.

 

По гранитной лѣстницѣ, украшенной сверху цѣлымъ рядомъ бѣлыхъ колоннъ, статуями львовъ и нимфъ, спускаемся мы къ морю. Скоро явились и реалисты, и мы поѣхали на лодкахъ. Нѣкоторыя изъ насъ волновались: только въ первый разъ ѣхали мы моремъ, а оно еще не было спокойно. Страшно дѣлалось, когда смотришь на разрѣзывающій волны передній яликъ. Набѣжавшая волна быстро подхватываетъ его, подымаетъ вверхъ, потомъ сразу опускаетъ, такъ что на мгновеніе онъ исчезаетъ изъ глазъ, потомъ опять мелькнетъ на поверхности, опять скроется.

 

А что за чудный, своеобразный видъ открывается на Севастополь съ моря! Все говоритъ о героическомъ прошломъ этого славнаго города: и этотъ рядъ кургановъ, среди которыхъ царитъ знаменитый «Малаховъ» куріанъ, и эти уютныя батареи на сѣверномъ берегу, предводительствуемыя Константинопольской батареей, выступившей далеко въ море. Все это спокойно мрачное, молчаливо, и какъ бы свысока смотритъ на суетящихся людей, на пароходы и лодки, скользящія по бирюзовой водѣ моря.

 

Мы приближаемся къ Херсонесу. Два, три взмаха веселъ, поворотъ - и лодки останавливаются на нѣкоторомъ разстояніи отъ берега. Чтобы попасть на него, приходится прыгать по огромнымъ дикимъ камнямъ.  

 

Передъ нами длинное зданіе. Это музей, гдѣ хранятся найденныя при раскопкахъ древности. Мы входимъ въ музей.

 

Вдоль стѣнъ первой небольшой комнаты тянутся полочки, сплошь уставленныя глиняной посудой: здѣсь маленькія лампочки, высокіе съ узкими горлышками кувшины, горшки со странными рисунками, а вотъ изъ глины вылѣплены головки дѣтей; посреди комнаты на столахъ въ порядкѣ разложены всевозможные камешки, украшенія, куски желѣза съ еле замѣтными изображеніями на нихъ, монеты. Въ другой комнатѣ по угламъ стояли статуи языческихъ боговъ, вытесанныя изъ дикаго камня; по стѣнамъ, въ особыхъ шкафчикахъ, находились монеты и разныя украшенія. Отсюда мы пошли осматривать раскопки города Херсонеса.

 

Все заросло травой, колючимъ кустарникомъ. На всемъ чувствуется печать всесокрушающей силы времени.

 

Вначалѣ шумныя и оживленныя, мы постепенно стихаемъ. Обстановка производитъ на насъ сильное впечатлѣніе. Сквозь туманъ, окутывающій давно прошедшее, начинаетъ вырисовываться понемногу жизнь этихъ людей съ ихъ религіознымъ и нравственнымъ обликомъ.

 

Здѣсь страдали они и наслаждались. Вотъ статуи тѣхъ боговъ, которымъ поклонялись язычники; вотъ въ этой церкви молились они единому Богу.

 

Безъ шума переходимъ мы отъ одного памятника древности къ другому. Мы какъ будто боимся нарушитъ покой уснувшихъ...  

 

Мы не въ состояній сейчасъ же отправиться въ обратный путь: необходимо, хоть немного, отдохнуть, и мы идемъ къ такъ полюбившемуся намъ всѣмъ морю. Съ высокаго скалистаго берега долго смотримъ мы на него. Гордое своей силою, своей недоступностью, раскинулось оно передъ нами, такъ не похожее на то море, которое видѣли мы съ пристани.

 

Долго любовались мы имъ, свободнымъ и могучимъ, долго прислушивались къ его грозно шумѣвшимъ волнамъ. О, теперь намъ становилися понятными поэты, воспѣвающіе море въ своихъ красивыхъ стихахъ! И мы слышали въ шумѣ волнъ его:

 

«Пѣсню мощи и свободы,

Пѣсню грозную природы,

Жизнь берущей съ бою.»

 

На обратномъ пути мы хотѣли осмотрѣть большой, еще не оконченный броненосецъ «Златоустъ», при чемъ предварительно нужно было взять разрѣшеніе. Одинъ изъ морскихъ офицеровъ предложилъ намъ свои услуги при осмотрѣ броненосца. А осматривать было что на этомъ желѣзномъ великанѣ. Если бы не было руководителя, мы бы, казалось, не могли и выбраться изъ его каютъ и узкихъ проходовъ. И куда ни зайди, въ какой уголокъ ни загляни, всюду матросы, мастера, офицеры. Рѣзкіе удары желѣза о желѣзо, лязгъ, скрипъ, гудки, говоръ людей просто оглушаютъ. Мы не слышимъ другъ друга, съ трудомъ разбираемъ объясненія нашего руководителя, показавшаго намъ рубку, помѣщенія для пушекъ, каюты, моряковъ и т.д.

 

Полныя новыхъ впечатлѣній, мы отправились на Малаховъ курганъ. Подъемъ на него довольно крутъ. Горячее солнце жжетъ насъ, не успѣвшихъ еще привыкнуть къ нему. Лицо, руки горятъ. Но мы мало обращаемъ вниманія на это и быстро подымаемся на курганъ. Вотъ оно, это, облитое кровью, поле смерти. Много тысячъ людей, принесшихъ свою жизнь на жертву родинѣ, похоронило оно, много «бойцовъ изъ желѣза и стали» пало на немъ...

 

Съ лѣвой стороны при входѣ на вершину кургана большой крестъ изъ бѣлаго мрамора. Крестъ этотъ поставленъ французами въ память своихъ и русскихъ воиновъ, павшихъ при штурмѣ Малахова кургана.

 

По серединѣ кургана стоитъ памятникъ Корнилову. Мужественное строгое лицо. Рукой показываетъ онъ на Севастополь. Рядомъ съ нимъ, немного подавшись впередъ, стоитъ солдатъ Кошка. Молодое, энергичное лицо, полное преданности и готовности защищать свою дорогую родину. Внизу памятника надпись: «Защищайте же Севастополь.» Возвратились домой мы около 6 часовъ. Вечеромъ были въ театрѣ, гдѣ ставали «Трильби.»

 

Слѣдующій день мы вмѣстѣ съ реалистами удѣлили исключительно осмотру Инкерманскихъ высотъ. Сначала ѣхали мы моремъ на катерѣ, который былъ намъ предложенъ командиромъ порта. Затѣмъ мы долго шли пѣшкомъ то прямыми дорогами, то извилистыми тропами, то подымаясь въ гору, то опускаясь, натыкаясь на камни, и подвергаясь ежеминутно опасности свалиться. Но, несмотря на зной и усталость, мы бодро и весело все подвигались впередъ но этой чудной живописной дорогѣ. Наконецъ и Инкерманскій монастырь. Онъ прилѣпился на уступѣ скалы. Чтобы получить полное впечатлѣніе отъ оригинальности, красоты и живописности мѣстоположенія этого монастыря, надо самому увидѣть его.. Этотъ монастырь какъ будто высѣченъ въ скалѣ, и, сливаясь съ нею тончайшими переходами, какъ будто   дополняетъ ее. Высоко на горѣ построена колокольня, рѣзко вырисовывающаяся своей зеленой крышей на сѣромъ фонѣ камня. Мы издали видѣли какъ по направленію къ колокольнѣ двигалась какая-то фигура: это быль монахъ.

 

Инкерманскій монастырь представляетъ живой памятникъ исторіи церкви. Мы осмотрѣли церковь, вырубленную въ скалѣ, какъ говоритъ преданіе, руками папы Климента I, сосланнаго императоромъ Траяномъ въ инкерманскія каменоломни. Эти каменоломни еще и до сихь поръ доставляютъ плотный красивый известнякъ. По инкерманскому скиту насъ водили монахи. Они показали намъ церкви разныхъ вѣковъ, но мы не особенно хорошо разбирались въ тонкостяхъ архитектурнаго стиля. Послѣ этого мы поднялись по высокой лѣстницѣ въ 130 ступеней, высѣченной монахами, и то, что увидѣли мы, вознаградило насъ за усталость. Развалины генуэзскихъ построекъ, генуэзская крѣпость!... Каждому понятно то высокое наслажденіе, которое наполняетъ душу человѣка созерцаніе памятниковъ сѣдой старины. Полною грудыо вдыхали мы воздухъ на вышинѣ Инкермана.

 

Любо намъ было то взбираться на безконечныя башенки этой полуразрушенной крѣпости, нѣкогда оберегавшей военные проходы на Гераклейскій полуостровъ, то безпечно сидѣть, отдыхая отъ утомительныхъ переходовъ. А усталость ужъ сильно давала себя чувствовать! Съ удовольствіемъ расположились мы здѣсь отдыхать. Монахи угостили насъ холоднымъ молокомъ, которое насъ нѣсколько освѣжило. Наконецъ, мы тронулись въ обратный путь. Ученицы запѣли, реалисты начали подтягивать, и составился довольно хорошій хоръ. Сблизившись, благодаря этимъ совмѣстнымъ экскурсіямъ, мы   теперь непринужденно разговаривали другъ съ другомъ. Реалисты разсказывали намъ о своей Вяткѣ, и въ нашемъ воображеніи рисовались суровыя картины сѣвера такъ не похожія своею красотой на эти мягкія, ласкающія, которыя открывались намъ здѣсь.

 

Такъ незамѣтно прибыли мы домой. На третій день нашего пребыванія въ Севастополѣ мы собирались осмотрѣть всѣ остальныя достопримѣчательности его: Братское кладбище, акваріумъ, понораму и музей. Но мы узнали, что на слѣдующій день пароходъ не идетъ въ Ялту и намъ придется еще оставаться въ Севастополѣ; Помѣщеніе же намъ на это время въ гимназіи не могли предоставить. Необходимо было ѣхать. Мы встали рано, уложили свои вещи и рѣшили воспользоваться свободнымъ временемъ до отхода парохода чтобы осмотрѣть акваріумъ и знаменитую севастопольскую понораму: «Покореніе аула Ахульго.» Братское же кладбище и музей Севастопольской обороны мы предпологали посѣтить на обратномъ пути изъ Ялты.

 

Понорама находится въ небольшомъ красивомъ зданіи. По винтовой лѣсницѣ поднялись мы вверхъ и тутъ нашимъ глазамъ представляется нѣчто необычайное. Вдали виднѣются покрытыя снѣгомъ вершины Кавказскихъ горъ Глубокія пропасти, лощины, овраги Голубой извилистой лентой сбѣгаетъ по горѣ быстрая рѣчка; какъ гнѣзда хищныхъ птицъ, лѣпятся по горамъ сакли отважныхъ горцевъ. Только эта дикая природа, эти недоступныя горы и пропасти, эта красота могли наполнить отвагой сердца ихъ, научить ихъ любить свободу и независимость и съ такимъ самоотверженіемъ защищать ихъ... Въ понорамѣ все такъ живо и хорошо исполнено, что мы долго не можемъ понять, какъ это все устроено. Только черезъ довольно про   должительное время мы разсмотрѣли, что всѣ картины изображены на полотнѣ и дополнены декораціей. Но все такъ искусно исполнено, что трудно отличить, гдѣ кончается живопись и гдѣ начинается декорація. Долго смотрѣли мы на дикія картины войны и любовались чудными видами Кавказа. Затѣмъ мы пошли въ акваріумъ, который находился на Приморскомъ бульварѣ.

 

Севастопольскій акваріумъ занимаетъ двѣ комнаты. Цѣлью общества, создавшаго его, было представить морское дно со всею типичной флорой и фауной Чернаго моря. По невысокой лѣсенкѣ мы вошли въ первую комнату акваріума; здѣсь царствовалъ полумракъ, и мы сразу почувствовали себя въ своеобразной обстановкѣ. Посреди комнаты былъ устроенъ громадный бассейнъ съ стеклиными стѣнками, чрезъ которыя были видны причудливыя водоросли съ разнообразными живыми рыбами. Рыбъ въ акваріумѣ было очень много: вотъ, сверкая своею красотой, передъ нами проплыла бѣлуга, мелькнула продолговатая извилистая игла, пестрый морской чертъ осторожно обошелъ какую-то сѣрую плоскую массу, которая оказалась рыбой-скатомъ; осетръ забился въ самый уголъ... Къ сожалѣнію, долго любоватся въ акваріумѣ мы не могли: нужно было спѣшить на пароходъ.

 

Несмотря на сильное желаніе увидѣть Ялту, намъ всетаки жаль было раставаться съ Севастонолемъ, гдѣ мы увидѣли такъ много новаго, впервые поняли красоту чуднаго моря. Вотъ ужъ мы и въ морѣ. Нѣкоторое время смотримъ мы еще на Севастополь, на его застроенные каменными зданіями холмы, но пароходъ быстро скользитъ, разбиваетъ волны и все болѣе и болѣе удаляетъ насъ отъ этого города. Сначала нѣкоторыхъ изъ насъ пугало это первое продолжительное путешествіе   по морю, но постепенно красота моря и открывающихся видовъ очаровываетъ всѣхъ. Только съ одной стороны виденъ берегъ, а тамъ все вода. Погода тихая, море вполнѣ спокойно. Рѣзво и игриво качаются синія волны. Тихо поднимаются онѣ, затѣмъ быстро опускаются, перескакиваютъ одна черезъ другую и, журча, плывутъ дальше. Вдали что-то затемнѣло. Намъ не вѣрилось, что это ужъ долго жданныя горы. Какою-то волшебной декораціей кажутся онѣ намъ. Ихъ оригинальная, грозная красота, въ соединеніи съ красотой моря, охватываетъ все наше существо, наполняетъ душу восторгомъ. Не хочется ни о чемъ думать...

 

Безъ перерыва тянутся горы до Оріанды. Подъ сінью ихъ ютятся по берегу моря Ласпи, Фаросъ, Мшатна, Лимель и др., а вотъ уже и знаменитая Алупка князя Воронцова съ ближайшими своими сосѣдями: Симеизомъ, Мисхоромъ, Гаспрой и Куреизомъ. Съ моря хорошо виденъ Ай-Тодорскій маякъ, окруженный развалинами богатаго древняго поселенія. За Ай-Тодоромъ скалы Оріанды: будто по ступенямъ сходятъ до самаго моря утесы, поросшіе лѣсомъ. Открытымъ скатомъ подходитъ къ морю Ливадія. Приближаемся ужъ къ Ялтѣ. Будетъ ли у насъ помѣщеніе тамъ? Этотъ вопросъ насъ очень безпокоилъ. Наконецъ, и Ялта. Еще издали съ пристани машутъ намъ наши знакомые: воспитатель Ялтинской гимназіи, раньше служившій въ Глуховѣ, г. Мессонъ, и одна изъ бывшихъ ученицъ нашей гимназіи. Мы выходимъ на пристань. Здѣсь очень шумно, оживленно. Очень много времени проходитъ у насъ въ вознѣ съ багажомъ. Всѣ мы помогаемъ служителю и носилыцику перенести съ парохода на пристань наши вещи. Все готово. Но нѣтъ еще г. Мессона, который отправился хлопотать о помѣщеніи для насъ. Мы ждемъ его съ безпокойствомъ. Наконецъ, онъ явился съ радостною вѣстью: въ греческомъ   училищѣ намъ отведутъ помѣщеніе. Туда мы всѣ и направились.

 

Веселою, яркою, нарядною кажется намъ Ялта, по сравненію съ Севастополемъ. Красиво раскинулась она по берегу моря. Съ трехъ сторонъ живописно синѣютъ горы надъ ея цвѣтущей долиной. Узкія извилистыя улицы нисколько не портятъ того чарующаго впечатлѣнія, которое производитъ на насъ Ялта. Даже эта извилистость ихъ имѣетъ какую-то свою особую прелесть. Очень усталыя мы пришли въ греческое училище. Оказалось, что намъ предоставили здѣсь только одну комнату и то не особенно большую. Было тѣсно и, кромѣ того, грязно. Кое-какъ устроившись, мы всѣ вмѣстѣ отправились въ семью встрѣтившей насъ ученицы. Тамъ мы отдохнули и поужинали; нѣкоторыя изъ нашихъ подругъ тамъ же остались и ночевать. На другой день мы рѣшили никуда не ходить, чтобы отдохнуть и познакомиться съ городомъ. Комната наша на слѣдующій день пріобрѣла болѣе уютный видъ, такъ какъ она оживилась цвѣтами. Съ тѣснотой и неудобствами насъ нѣсколько мирило то, что изъ оконъ помѣщенія открывался чудный видъ на горы.

 

Грекъ-служитель потребовалъ съ насъ какую-то баснословную плату за самовары. Мы очень разсердились и даже совсѣмъ отказались ихъ брать. Видя, что мы непреклонны, онъ уступилъ. Впрочемъ мы не долго остались въ монастырѣ.

 

Благодаря стараніямъ того же г. Мессона, намъ отвели двѣ комнаты въ мужской гимназіи. Грекъ очень жалѣлъ, что мы уѣзжаемъ. Въ гимназіи мы очень хорошо устроились. Въ первые два дня нашего пребыванія въ Ялтѣ мы не предпринимали экскурсій. Мы купались   въ морѣ, осматривали городъ, ходили въ библіотеку, а вечеромъ слушали музыку въ городскомъ саду.

 

Слѣдующіе дни мы посвятили осмотру окрестностей Ялты. Среди нихъ такъ много прекрасныхъ мѣстъ, типичныхъ для крымской природы, такъ много прекрасныхъ дворцовъ и парковъ, разведенныхъ здѣсь усиліями русскихъ князей и государей, давно обратившихъ вниманіе на этотъ уголокъ Крыма, что совсѣмъ не удивительно, если они являются предметомъ вниманія, пріѣзжающихъ. Живописность и своеобразность природы, соединеніе безбрежнаго простора водной стихіи съ убѣгающими въ облака горами чаруютъ путника.

 

Чтобы помочь экскурсантамъ, ежегодно посѣщающимъ «жемчужину» Россіи, въ болѣе короткій срокъ и по возможно удешевленнымъ цѣнамъ осмотрѣть всѣ красоты окрестностей Ялты, основано общество, подъ названіемъ «Горнаго клуба». Къ этому клубу обратились и мы. Изъ нѣсколькихъ маршрутовъ мы выбрали для однодневной экскурсіи слѣдующій: Оріанда, мысъ Ай-Тодоръ и Алупка. Это была наша лучшая поѣздка.

 

Мы выѣхали въ 9 час. утра.

 

Дорога до Оріанды показалась намъ очень короткой; все время мы бесѣдовали съ нашимъ возницей - татарскимъ подросткомъ. Онъ пѣлъ намъ татарскія пѣсни, мелодичныя и своеобразныя.

 

Мы въ Оріандѣ. Причудливыми лѣсными тропами мы подошли къ такъ называемой «Чайной бесѣдкѣ». Эта мраморная колоннада устроена на обрывистой скалѣ, какъ разъ надъ самимъ моремъ. Долго любовались мы красотой открывающихся передъ нами видовъ.  

 

Глубоко внизу видно море; вдали обрывистая скала, которую проводникъ назвалъ «Крестовой». На вершинѣ ея, какъ будто улетая въ небо, виднѣется деревянный крестъ. Поэтическое преданіе разсказываетъ о несчастной упавшей внизъ дѣвушкѣ, дерзнувшей съ высоты этой скали посмотрѣть въ море. Мы отправились къ развалинамъ дворца Константина Николаевича. Наше вниманіе привлекли каменные бассейны, наполненные водой. Какъ оказалось, это были модели Чернаго, Азовскаго и Каспійскаго морей. Нѣсколько лѣвѣй находился большой прудъ, гдѣ, по словамъ проводника, жилъ сумасшедшій лебедь, психозъ котораго состоялъ въ томъ, что прудъ онъ считалъ своимъ неотъемлемымъ государствомъ, въ которое не допускалъ даже своихъ собратій.

 

Мы осмотрѣли развалины дворца вел. князя. Паркъ въ Оріандѣ запущенъ; флора его является повтореніемъ ялтинской: тѣ же шелковицы, орѣховыя деревья, смоковницы, кипарисы. Бросается въ глаза только замѣчательная порода деревьевъ, съ гладкими стволами красноватаго отлива, мѣняющими нѣсколько разъ въ годъ свою кору, - это арбитусъ или иначе земляничное дерево.

 

Ай-Тодоръ привлекалъ наше вниманіе находившейся здѣсь дачею барона Штейнгеля. Дача эта носитъ названіе «Ласточкина гнѣзда». Проѣзжая моремъ изъ Севастополя въ Ялту, мы на пути увидѣли какое-то зданіе, какъ будто прилѣпившееся къ отвѣсной скалѣ и дерзко засматривавшее въ море. Это было «Ласточкино гнѣздо».

 

Впечатлѣніе было до того сильное, что мы долго не могли оторвать глазъ отъ всей этой картины и дивились смѣлому замыслу архитектора. Понятно, что намъ хотѣлось увидѣть «Ласточкино гнѣздо» вблизи.  

 

Усталые, брели къ этой скалѣ. Вдругъ застава... Татарскіе мальчики за осмотръ «Ласточкина гнѣзда» требуютъ платы. Пришлось платить.

 

Долго мы любовались съ балкона «Ласточкина гнѣзда» моремъ, слушали сердитый шумъ разбивающихся о скалы волнъ, которыя какъ будто разсказывали о своей вѣчной враждѣ съ камнями, препятствующими ихъ стремленію все потопить, покрыть собой.

 

Отсюда мы отправились въ Алупку. Къ сожалѣнію, мы осматривали ее уже сильно усталыя. Какъ достопримѣчательности Алупки, можно отмѣтить дворецъ и паркъ князя Воронцова. Мѣста эти считаются лучшими въ Алупкѣ, но и вся она представляетъ собой много интереснаго: это долина, открытая съ моря и окруженная съ трехъ сторонъ горами которыя защищаютъ знойную, влажную теплицу Крыма отъ сухихъ вѣтровъ. Горы помогли Алупкѣ возрастить ея прекрасный паркъ. Мертвые, величественные кипарисы то вытягиваются правильными аллеями, то собираются группами. Рощи олеандровъ, веселыхъ и гордящихся своимъ розовымъ уборомъ, старыя магноліи съ широко распростертыми вѣтвями, на которыхъ, распространяя ароматъ, расположились бѣлые цвѣты, - это цѣлый, новый для насъ, растительный міръ. Но эти же горы бросили въ долину обломки скалъ, образуя цѣлыя пространства, заполненныя въ безпорядкѣ громадными каменными глыбами. Особенно интересенъ въ верхней части парка т.н. «Хаосъ». Въ дикомъ очаровательномъ безпорядкѣ, на довольно большой площади разбросаны здѣсь причудливой формы скалы и камни. Какое чудное сочетаніе камня съ зеленью, искусства съ природой! Художественный геній человѣка даже сѣрые камни использовалъ, какъ украшеніе парка. Тутъ же въ паркѣ есть скала, вдающаяся   въ море. Казалось, и она двинулась въ него, но законы природы неумолимы: камень долженъ быть недвижимъ. И, подчиняясь этимъ вѣчнымъ законамъ, скала застыла безмолвно. Нѣтъ ничего удивительнаго, что скала эта очаровала художника Айвазовскаго и что, быть можетъ, не разъ восхощенный ея красотой, творилъ онъ свои чудныя произведенія. Въ честь его эта скала названа «скалой Айвазовскаго».

 

Но особенную прелесть Алупки представляетъ княжескій замокъ. Рѣзко зубчатый замокъ въ мавританскомъ стилѣ, если носмотрѣть на него быстрымъ взглядомъ, кажется повтореніемъ зубчатыхъ скалъ Ай-Петри, вырисовывающихся въ воздухѣ при приближеніи къ Алупке». Пройдя быстро громадную анфиладу комнатъ, спускаемся по «террасѣ львовъ» къ морю. Какъ хороша эта широкая мраморная терраса, если смотрѣть на нее снизу вверхъ. На уступахъ лѣстницы расположились три пары львовъ. Нижняя пара спокойно спитъ, средняя просыпается, зато верхняя пара какъ бы сознавая всю важность возложенныхъ на нихъ обязанностей, бодрствуетъ.

 

Комнаты дворца убраны довольно скромно и не производятъ сильнаго впечатлѣнія, тѣмъ болѣе, что мы не прошли, а промчались по этимъ комнатамъ, которыя намъ показывалъ молчаливый швейцаръ восточнаго происхожденія, торопя насъ поминутно.

 

Вернулись мы домой уже довольно поздно.

 

На слѣдующій день, часовъ въ 9 утра, за нами пріѣхали линейки изъ Горнаго Клуба.

 

Цѣлью новой экскурсіи 6ыли: водопадъ Учанъ-Су и Ай-Петри. Кромѣ проводника, съ нами былъ, какъ и въ первой экскурсіи, фотографъ.  

 

Сначала мы долго ѣдемъ по Севастопольскому шоссе. Горячее солнце глядитъ печально на выжженные имъ мѣстности. Пыльно, душно. Всѣ мы съ большимъ нетерпѣніемъ стремимся къ окрестностямъ Ливадіи, откуда дорога пойдетъ уже лѣсомъ. Повѣяло прохладой. Потянулись лѣса кипарисовъ, каштановъ, тополей. Здѣсь дышится легко. Зигзагами вьется дорога, подымаясь въ гору. Съ лѣвой стороны открывается чудный видъ на море. Лѣса смѣняются виноградниками. Чаще и чаще встрѣчаются источники, бѣгутъ быстрые прозрачные ручейки. Намъ очень понравилась вода этихъ источниковъ - чистая, освѣжающая, и мы почти у каждаго останавливались, пили и даже запасались водой.

 

Скоро мы въѣхали въ сосновый лѣсъ. Высокія стройныя сосны наполняютъ воздухъ смолистымъ запахомъ. Не смотря на усталость, мы опять идемъ пѣшкомъ. Справа глубокое ущелье, слѣва скалы, поросшія большими старыми деревьями. Мы слышимъ издали какой-то странный шумъ. Еще нѣсколько минутъ, и мы у водопада. Передъ нами чудная картина. Съ высокой скалы ниспадаетъ вода. Ручейками разбѣгается она и то омываетъ эти огромные камни, то какъ бы старается столкнуть ихъ съ пути, уничтожить, но, обезсиленная этой неравной борьбой, разсыпается она брызгами. Какъ алмазы, сверкаютъ и переливаются онѣ на солнцѣ… Причудливо нависшія вверху деревья, огромные камни придаютъ водопаду очень красивый видъ. Долго сидѣли мы у водопада, любуясь струнками сбѣгающей воды. Здѣсь на скалахъ снялись мы вмѣстѣ съ другими экскурсантами. Отдохнувъ, мы поѣхали къ Ай-Петри.

 

Выѣзжаемъ изъ лѣсу. Вдали синѣютъ вершины горъ. Низко, низко лежатъ облака на нихъ и, кажется, что горы уходятъ въ самое небо. Дорога все время   идетъ по отлогимъ горамъ; совершенно не замѣчая этого, мы подымаемся все выше и выше. Мы ѣдемъ по узенькой дорожкѣ. Становится замѣтно прохладнѣе. Съ наслажденіемъ вдыхаемъ этотъ чудный, чистый воздухъ облаковъ. Лошади останавливаются у расположеннаю вблизи горъ небольшого ресторана. Съ правой стороны на довольно высокой скалѣ, устроена бесѣдка, съ которой открывается очень живописный видъ на безконечное море. Всѣ вмѣстѣ пѣшкомъ отправляемся къ вершинѣ Ай-Петри. Версты двѣ мы идемъ по яйлѣ, потомъ дорога сдѣлалась каменистой. Странно видѣть эту пеструю толпу, медленно движущуюся по дорогѣ къ Ай-Петри, сплошь покрытой дикими камнями. Входимъ въ небольшой лѣсокъ. Наконецъ, намъ удается съ трудомъ по камнямъ взобраться на самую вершину. Трудно описать всю красоту вида, открывшагося нашимъ глазамъ. Передъ нами, какъ на ладони, прихотливо раскинулась Ялта, вся утопающая въ зелени; за ней Алупка, Алушта и другія красивыя окрестности Ялты. У безмолвнаго моря нѣжатся онѣ. Неужели мы на высотѣ 578 саж., неужели тѣ маленькіе зеленые кустики, которые мы видимъ тамъ внизу, - огромные, могучіе лѣса?! Не хотѣлось уходить отсюда, жаль было оторваться отъ этихъ чудныхъ картинъ! Ужъ было часовъ 7 вечера; когда мы вернулись въ этотъ день домой. Эта поѣздка утомила насъ больше, чѣмъ первая.

 

Въ слѣдующую экскурсію мы посѣтили курортъ Гурзуфъ. Рядомъ съ горой Аю-Дагъ, этой темной громадой, вдающейся въ море, еще изящнѣе кажутся бѣленькіе домики Гурзуфа, которые, утопая въ зелени, лѣпятся по красивымъ оригинальным скаламъ. Нѣсколько гостинницъ и дачъ раскинулись среди зелени прекраснаго парка. Паркъ, украшенный цвѣтниками, оранжереями, канареечной бесѣдкой, китайскимъ павильономъ   особенно можетъ гордиться своими изящными фонтанами. Фонтаны «Нимфа», «Первая любовь», окруженные кедрами и кипарисами, очень красивы. Недалеко отъ фонтана «Нимфа» находится домъ Раевскаго, гдѣ жилъ Пушкинъ, а также любимыя имъ деревья - платанъ и кипарисъ, которыя такъ и называются «Пушкинскій платанъ» и «Пушкинскій кипарисъ». Осмотрѣвъ паркъ, мы отправились на берегъ моря. Оно неспокойно.

 

Хотѣлось, чтобы море открыло намъ «глубокую тайну свою;

Что движетъ его необъятное ложе,

Чѣмъ дышетъ его напряженная грудь».

 

Мы сѣли близко на берегу и ждали прибоя волнъ, чтобы затѣмъ быстро убѣжать, но море какъ будто сердилось на нашу дерзость и, не давая намъ времени убѣжать, окатывало насъ въ ярости своими холодными синими водами.

 

Въ 1 ½ верстахъ отъ Гурзуфа находится курортъ Суукъ-Су. Съ сѣверо-востока его подымается опять-таки гора Аю-Дагъ. Суукъ-Су тоже благоустроенный курортъ съ молодымъ паркомъ. Отсюда мы поѣхали въ Императорскій Никитскій садъ, который поразилъ насъ своей величиной и обиліемъ представителей растительнаго царства. Кромѣ мѣстныхъ растеній, магнолій, лавровъ, кипарисовъ, здѣсь растутъ и акклиматизированныя растенія: ливанскій кедръ, пробковое дерево и другія. Особенно намъ понравилась растущая у входа въ садъ плакучая ива. Вѣтки ея, какъ бы безпомощно стелящіяся по землѣ, похожи на волны мягкихъ длинныхъ волосъ, и вся ива, окутанная ими, похожа на пораженную горемъ плачущую женщину.  

 

Въ этотъ день намъ удалось еще посѣтить винные подвалы. Молодой человѣкъ, повидимому, служащій въ этихъ подвалахъ, объяснилъ намъ, какъ производится вино, водилъ насъ въ темные, сырые подвалы, гдѣ хранится оно, а затѣмъ давалъ намъ пробовать каждый сортъ его. Вино было очень вкусное, и мы купили по нѣсколько бутылокъ въ подарокъ роднымъ.

 

Послѣдняя наша экскурсія была въ лѣсничество. Дорога, ведущая въ лѣсничество, очень живописна. Табачныя плантаціи, дубовые и сосновые лѣса тянутся на всемъ протяженіи пути. Лѣсничество - это казенная лѣсная дача, которая является центромъ управленія казенными лѣсами, окружающими Ялту. Мы пообѣдали въ лѣсу, отдохнули и отправились осматривать ущелье Учъ-Кошъ. Что за чудное мѣсто! Мы идемъ по узкой дорожкѣ; внизу поросшее густой зеленью ущелье, передъ нами то поодиночкѣ, то цѣлыми группами возвышаются изрѣзанныя зубчатыя горы; кое-гдѣ виднѣются стройные часовые-кипарисы, а надъ всѣмъ этимъ синее, бездонно синее чистое небо. Солнце палитъ немилосердно. Еще нѣсколько минутъ, и мы у подошвы отвѣсной, поросшей громадными соснами, горы ,,Баланъ-Кая“. Отдохнувъ здѣсь, мы отправились въ Массандру. Шоссе, идущимъ изъ Ялты, Массандра дѣлится на двѣ части: верхнюю и нижнюю. Верхняя Массандра расположена по откосу горы Яйлы. Масса пересѣкающихся аллей со стройными кипарисами, душистыми магноліями и другими южными деревьями проходитъ сквозь чащу густого сосноваго, дубоваго и буковаго лѣса. Главной достопримѣчательностью верхней Массандры является дворецъ Императора Александра III, построенный въ стилѣ Людовика XIV.  

 

Спустя нѣкоторое время, мы уже были въ нижней Массандрѣ. Здѣсь наше вниманіе привлекла аллея розъ и разнообразныя красивыя группы пальмъ, лавровъ и каштановъ. Еще немного времени, и мы, сильно утомленныя, въѣхали въ Ялту. Больше мы ужъ экскурсій не предпринимали. Послѣдніе два дня нашего пребыванія въ Ялтѣ мы посвятили отдыху: гуляли, купались, часами просиживали у моря. Съ сожалѣніемъ думали мы о томъ, что скоро простимся съ этимъ чуднымъ уголкомъ.

 

Несмотря на то, что море было не совсѣмъ спокойно въ послѣдніе дни и грозило качкой, мы все-таки рѣшили изъ Ялты отправиться на пароходѣ въ Одессу: намъ очень хотѣлось побывать на выставкѣ. Теперь намъ предстояло путешествіе по морю болѣе продолжительное, чѣмъ всѣ тѣ, которыя до сихъ поръ мы совершали. Насъ и страшила и вмѣстѣ съ тѣмъ привлекала эта поѣздка. Вотъ мы и на пароходѣ. Пароходъ трогается. Еще нѣсколько времени, и мы не видимъ береговъ, мы въ открытомъ морѣ. Но постепенно мы успокаиваемся.

 

По пути въ Одессу пароходъ заходилъ въ Севастополь, гдѣ и стоялъ часа три. Этимъ временемъ мы рѣшили воспользоваться, чтобы осмотрѣть музей Севастопольской обороны. Въ этомъ музеѣ собраны картины осады, портреты, гипсовые бюсты дѣятелей обороны, модели кораблей, защищавшихъ Севастополь; вещи, принадлежавшія наиболѣе видающимся героямъ, оружіе того времени и т.д.

 

Долго, по выходѣ изъ музея, мы находились подъ впечатлѣніемъ видѣннаго: предъ нами вставали картины славной севастопольской обороны.  

 

Спѣшимъ на пристань Братскаго кладбища и теперь не успѣли осмотрѣть. Мы снова на пароходѣ. Ѣдемъ дальше. Вечерѣетъ. Темнѣютъ берега. По краю моря и неба разливается красная полоса зари. Она постепенно блѣднѣетъ, становится золотистой. Наконецъ, она тускнѣетъ и выплываетъ мѣсяцъ. Своимъ мягкимъ, серебристымъ свѣтомъ онъ обдаетъ зыблющееся темное море. Вдали засіяли огоньки. Мы приближались къ Евпаторіи. Было часовъ 8. На лодкахъ мы поѣхали въ городъ вмѣстѣ съ встрѣтившей насъ учительницей французскаго языка, которая нѣсколько лѣтъ тому назадъ преподавала и въ нашей гимназіи. Она показала намъ женскую гимназію; мы нашли, что наша гимназія, хотя и меньше, но лучше здѣшней. Затѣмъ мы немного погуляли по городу и скоро вернулись, на пароходъ.

 

На другой день, часовъ въ 12 дня, мы были, уже въ Одессѣ.

 

Переодѣвшись и пообѣдавъ, мы тотчасъ же отправились на выставку. Пройдя нѣсколько длинныхъ улицъ, тѣсно застроенныхъ громадными зданіями, мы очутились на выставкѣ. Что это городъ? Да, городъ съ улицами, переулочками, цвѣтниками, съ толпою нарядно публики. Но какой необычайный городъ! Вмѣсто обыкновенныхъ, частью однообразныхъ домовъ, какіе фантастическіе изящные павильоны! Вотъ гротъ, вотъ малороссійская бѣлая хатка, вотъ теремъ, недалеко и мельница. Идемъ туда. Что увидимъ мы въ гротѣ, не встрѣтитъ ли насъ въ своей хаткѣ привѣтливая малоросска, не сидитъ ли въ теремѣ красавица-боярышня? Но какое горькое разочарованіе! Куда ни зайди, находишь самыя обыкновенныя вещи, издѣлія какой-нибудь фирмы, встрѣчаешь самыя обыденныя, лица продавщицъ.  

 

Мы ходимъ изъ ,,улицы въ улицу“, заглядываемъ то въ одинъ, то въ другой изъ павильоновъ.

 

А вотъ виденъ и пароходъ. Но почему онъ на сушѣ?.. Да вѣдь это модель, -догадываемся мы. Налюбовавшись внѣшнимъ видомъ выставки, мы начали ея внутренній обзоръ. Быстро осмотрѣвъ павильоны земледѣльчискихъ орудій, образцы галантерейныхъ и мануфактурныхъ издѣлій, мы все свое вниманіе сосредоточили на научномъ отдѣлѣ. Мы обратились къ правленію выставки съ просьбой дать намъ руководителя, что и было исполнено. Руководитель нашъ оказался очень знающимъ человѣкомъ, и мы съ его помощью осмотрѣли медицинскій и естественный отдѣлы.

 

Онъ разсказывалъ намъ о бактеріяхъ, которыя находились здѣсь въ банкахъ; показывалъ затѣмъ разныя почвы, образцы растеній, произрастающихъ на нихъ. Но съ особеннымъ интересомъ слушали мы разсказъ о дѣятельности различныхъ частей головного мозга. Показывая намъ каждую часть, онъ долго и подробно говорилъ о ней. И мы узнали много новаго.

 

Въ 8 часовъ вечера мы возвратились въ гостинницу и скоро легли спать. На другой день мы съ утра отправились на выставку. Больше всего намъ понравился художественный отдѣлъ, который раздѣлялся на скульптурный и живописный. Здѣсь впервые увидѣли мы произведенія знаменитыхъ художниковъ. Но, къ сожалѣнію, мы не могли оставаться здѣсь долго, такъ какъ должны были спѣшить въ гостинницу, чтобы при готовиться къ отъѣзду. Опять сборы, хлопоты, волненіе. Мы на пути къ дому. Съ грустью оглядывались мы назадъ, гдѣ оставили море, горы, чудную природу юга. Но вмѣстѣ съ этимъ чувство радости наполняло душу при мысли, что скоро увидимъ родной Глуховъ.  

 

Яркое, но уже не горячее солнце юга, пестрыя поля, небольшія березовыя или сосновыя рощицы, - бѣдная, но близкая сердцу природа...

 

Только нѣсколько станцій отдѣляютъ насъ отъ Глухова. Скорѣй, скорѣй увидѣть бы его. Кажется, что не три недѣли, а ужъ нѣсколько мѣсяцевъ прошло съ тѣхъ поръ, какъ уѣхали мы отсюда. Но вотъ показался Глуховъ. Мы на станціи. Поднимается суета. Начинаемъ прощаться другъ съ другомъ. Прощаемся съ нашими руководительницами, горячо благодаримъ ихъ за труды и заботы о насъ. Вотъ мы и дома.

 

Сердечное же спасибо всѣмъ, кто содѣйствовалъ нашей экскурсіи, давшей намъ возможность пожить, хотя короткое время, богатой впечатлѣніями новою жизнью.